Биография "Sophie B. Hawkins"
<< Вернуться к списку всех песен "Sophie B. Hawkins"
Природа распорядилась с Софи очень бесцеремонно. Она наделила эту девушку неуемной тягой к разнообразию, и это здорово отразилось на ее сексуальном поведении. Постоянный поиск своего начала в разное время сводил Софи то с мужчинами, то с женщинами. И в конце этого длинного мучительного туннеля она поняла, что она не просто бисексуальна, она «всеядна в выборе партнеров» (omnisexual) и гордится своей свободой.
Софи Бэллэнтайн Хокинс (Sophie Ballantine Hawkins) родилась в 1967 году под знаком Скорпиона в богатой западной части Манхэттена. Ее отец был преуспевающим адвокатом, а мать Джоан Уинтроп считалась достаточно известной писательницей. Несмотря на явную загруженность родителей на работе, все трое их детей не испытывали недостатка во внимании. Они балдели от разной музыки и устраивали сумасшедшие вечеринки, где сами выступали в роли музыкантов и слушателей.
Во втором классе Софи увлеклась Дэвидом Боуи. Голос Боуи она почему–то ассоциировала с голосом Грэты Гарбо в связке с Марлен Дитрих, которая вдруг стала мужчиной. Гораздо больше ее привлекал имидж Дэвида, его дух. Он мог двигаться в том направлении, куда считал нужным, чтобы стать счастливым, и эта манящая свобода опьяняла сознание Софи.
С 9 лет она стала брать уроки игры на ударной установке в джазовой школе Восточного Гарлема, а когда ей исполнилось 14, ее тетя Линда, между прочим, массажистка самого Пола Саймона, познакомила Софи с труппой бродячих музыкантов, которой руководил нигерийский мастер ударных дел Бабатунде Олатуньи. Музыканты жили в отеле «Ansonia», и Хокинс стала часто захаживать в их апартаменты. Высокорослая Софи забросила баскетбол и решила стать перкуссионисткой.
Здесь же, в труппе Олатуньи, она нашла свою первую любовь, Горди Райана, которому было уже за 40. Горди оказался не только опытным перкуссионистом, но очень мудрым человеком и опытным любовником. И следующие 6 лет они делили одну кровать и объездили с выступлениями весь штат. Родители 14–летней женщины, естественно, были на грани нервного срыва, когда узнали, что их дочь регулярно занимается любовью с каким–то типом, который годится ей в отцы. Мать Софи даже грозилась «урыть» свою дочь, а отец обещал посадить Горди за решетку за растление малолетних. Но Софи решила не накалять события и ушла из дому. По правде говоря, она уже давно жила взрослой жизнью, ходила по ночным клубам и заводила романы с учителями.
Софи прекратила встречаться с друзьями и поступила в одну из музыкальных школ Манхэттена. В то же время она бросила колледж и стала сочинять песни, играть на традиционных африканских и бразильских инструментах и организовывать собственные группы, среди которых были панковая THE PINK MAN и еще одна SOPHIE’S PRIVATE WAVE. Они выступали на площадках любых клубов и даже на берегу океана под открытым небом.
Во второй половине 80–х ей надоело заниматься исключительно музыкой и спать по несколько часов в сутки. И она чуть было не променяла музыку на актерскую карьеру: понравились общение, эмоции и перевоплощения, в избытке доступные актерам. Однако ей поступило заманчивое предложение стать перкуссионистом в группе Брайана Фэрри, от которого она не в силах была отказаться. В студии Фэрри Софи поработала три месяца, после чего Брайан подошел к ней и от души признался, что, несмотря на то, что вся группа без ума от нее, все, что она создает, чуждо их звучанию. Софи пришлось уйти. Она все понимала, но на следующее утро проснулась со слезами на глазах и на одном дыхании написала песню «Damn, I Wish I Was Your Lover».
К 20 годам, когда они уже расстались со старичком Райаном, Хокинс написала достаточно песен, чтобы начать поиск заинтересованного в ее музыке лейбла. К тому времени она работала официанткой и записывалас джинглы (типичная судьба для многих ныне прославленных музыкантш, не правда ли?) в студии продюсера Ральфа Шакетта. С помощью связей Шакетта ее демо–пленки пошли по рукам (ушам) разных людей и в итоге стали предметом распрей между тремя компаниями — Columbia, Arista и Sire Records. Все хотели получить контракт с Софи, но выиграл президент Columbia Records Дон Иеннер, который пообещал девушке полную свободу творчества.
Свой дебютный альбом «Tongues And Tails» («Языки и хвосты») Хокинс записала в 1992 году. Колоритный дэнс–поп с хитом–выскочкой «Damn, I Wish I Was Your Lover», которому покорились многие хит–парады, доставил ее мысли и убеждения в каждую мятежную душу и вызвал много откликов. Второй альбом «Whaler» последовал через два года, и уже две песни «As I Lay Me Down» и «Right Beside You» руководили чартами. И вот после четырех трудных лет ее новый альбом «Timbre» выходит 6 октября.
Работая с продюсером Стефеном Липсоном, который курировал альбом Энни Леннокс «Diva», Софи начисто отбила у некоторых недоброжелателей поп–музыки их фирменные аргументы — дескать, блевать хочется, как вы сладко поете. Качественный поп, по ее мнению, изменяет мир к лучшему и дает людям отдушину от нелегкой жизни. Это был уже протест, который в скором времени вылился в настоящий бунт. Хокинс снялась полностью нагишом для своих публикаций в прессе и выбралась на гастроли вместе с группой из пяти танцоров лесбийской крови, тем самым продемонстрировав свободу самовыражения для каждого.
Своими интервью Софи взбудоражила воображение людей. В них она с детской непосредственностью отвечала на вопросы, которые в нашем обществе принято относить к разряду суперинтимных. Во–первых, выяснилось, что она очень уважает известных лесбиянок Мартину Навратилову, Барбару Стрейзанд и Джоди Фостер и дружит с Мелиссой Этеридж. Во–вторых, люди узнали о ее ранней половой жизни. В–третьих, Хокинс со вздохами дамы бальзаковского возраста поделилась с журналистами собственными переживаниями на любовном фронте. Оказалось, что восемь лет она спала с мужчинами, потом бросила эту дурацкую затею и переключилась на лесбийскую волну, а затем и вовсе запуталась.
Как–то Софи познакомилась с писательницей–транссексуалкой Кейт Борнштайн, которая в своих творениях пыталась отделить понятие личностной оценки от понятия сексуальной идентификации. Они проводили романтические вечера, вели интеллектуальные беседы и вполне обходились без секса. Из этих встреч Софи почерпнула идеи для своего первого альбома. Она подумала, что если бы ей захотелось что–то изменить в своем теле, то ей бы очень хотелось иметь маленький хвостик. Свой второй альбом она назвала «Whaler» («Китобой»), потому что все свое детство она провела в китобойном городке Сагг Харбор, и к тому же, если бы на Кристофер Стрит в Нью–Йорке, где располагается ее студия, жил китенок с забавным фонтанчиком на затылке, это была бы она. Забавно и романтично, правда?!
Таким людям, как Софи, неуютно как в обществе сексуальных меньшинств, так и в обществе занимающихся «этим» привычными путями большинства. Потому что каждое из этих обществ требует от нее определенности: или ты с нами, или ты «ненормальная» (понятие нормы у всех разное). Можно даже подумать, что они ревнуют ее друг к другу. Тем хуже для них, потому что такие свободолюбивые люди, как Хокинс, обязательно найдут свою дорогу в жизни и без чьей–либо поддержки. Ей нет больше нужды прятаться и умалчивать о своих потребностях и убеждениях. Она просто устала от этого.
А все–таки вы никогда не задумывались, почему обычных людей (с правильной сексуальной ориентацией), как мы с вами, тянет послушать музыку, создаваемую геями, транссексуалами, лесбиянками, бисексуалами или омнисексуалами, как в данном случае? Мне кажется, в психологическом плане им доступно понять то, чего не могут до конца разглядеть друг в друге мужчина и женщина. Обладая своего рода уникальным «переводческим» талантом, «не такие люди» на самом деле занимаются очень нужной работой. А за все хорошее получают лишь презрительные усмешки и непонимание. Это как минимум. А ведь сколько среди нас ублюдков, которые готовы в порыве ничем не подкрепленной ненависти избить до смерти человека, который осмелился признаться, что он занимается любовью с представителем своего пола. Стыдно, а главное — безмозгло и бессмысленно, ведь они не виноваты, что природа сыграла с ними дурную шутку. А ведь среди голубых, розовых и прочих необычных полно талантов, которым гораздо труднее пробиться, чем остальным. Среди их ненавистников же полно бездарей, которым все равно, с кем подраться и кого обидеть.
