Вся история Ильи Черта началась еще до его рождения. Когда выяснилось, что Илья должен появиться на свет, папа с мамой решили думать, как назвать ребенка. Папа сказал, что если будет девочка, то нужно назвать ее в честь бабушки, а если парень, то… То нужно выйти на улицу и дождаться первого встречного знакомого. Встретили они сослуживца с работы по имени Илья. Илья должен был родиться в начале июля – начался июль, второе июля миновало – не рождается Илья. Проходит неделя – нет Ильи. Вторая – опять нет. Врачи запаниковали, положили маму Ильи в больницу. Что-то нужно было делать. И вдруг, совершенно неожиданно, в родильный дом приехал знакомый мамы с мешком винограда. Мама поела винограда и второго августа, в день Ильи, на свет естественным образом появился Илья. Первое время маленький Илья жил у дедушки, а когда ему исполнилось четыре года, он вместе с родителями переехал в Ульянку, в боевой рабочий район. Илья был мальчиком очень домашним, насколько это возможно в Ульянке. Сам же Черт утверждает, что был ребенком дворовым. Однако в детском садике ничем не выделялся из общей массы детей, ходил тише воды ниже травы. Самым сильным впечатлением тех лет был менингит. В возрасте пяти лет мальчик заболел. Несколько дней Илья лежал в состоянии, которое принято называть бессознательным, но сознание странным образом не покидало его, и то, что Илья увидел Там, запомнилось ему на всю жизнь. С тех пор он заинтересовался вопросами жизни и смерти, и этот интерес остался с ним надолго. После этого Илья перестал придавать значение тем вещам, которые принято ценить в обществе. В его личной шкале ценностей на первое место вставала Жизнь как таковая, жизнь, а не учеба, не школьные оценки, не карьера и деньги. Он научился ценить жизнь с пяти лет. Ему никогда не было интересно гонять в футбол, он стремился бывать в тех местах, где ему нравится, общаться только с теми людьми, которые ему по-настоящему интересны. На футбол и другие канонические детские забавы Илье было просто жаль тратить время жизни. Илья и пара-тройка его друзей все свое время посвящали путешествиям – забирались очень далеко, бродили по паркам, уезжали на велосипедах в грузовой порт и в другие интересные места и, как говорит Илья, « насыщали свои глаза красотой». В школе Илья был не то чтобы изгоем, но человеком очень отстраненным от так называемой общественной жизни. А поскольку занимались этой общественной жизнью большей частью уличные хулиганы, для Ильи эта общественная жизнь была неинтересна вдвойне. Приходилось иногда участвовать и в их развлечениях – драках район на район и остальных незатейливых забавах молодежи Ульянки. Стенка на стенку, район на район, дворовые разборки. После восьмого класса Илья Кнабенгоф из-за своей немецко-еврейской фамилии в девятый класс не попал. Проблемы с его германо-еврейством преследовали его на протяжении всего периода обучения. И учителя косились, и одноклассники, можно так сказать, подшучивали. Время было советское, известное своим интернационализмом и терпимостью к представителям разных неславянских народов, и Илья Кнабенгоф, как и многие другие в полной мере успел интернационализмом насладиться. Ну не взяли в девятый – Илья плюнул и не стал расстраиваться.Он поступил в кинотехникум на улице Правды, и это радикально изменило всю его жизнь. В двух шагах от кинотехникума находился Рок-Клуб. В тот самый момент, когда Илья Кнабенгоф поступил в кинотехникум на улице Правды, это заведение заканчивал тогда еще мало, но крепко известный Олег Гаркуша. И по кинотехникуму уже ходили легенды – как же, сам Гаркуша…А кто такой Гаркуша, Илья вовсе не знал. Но узнать было интересно: чего это все вокруг – Гаркуша, Гаркуша …Группа «АукцЫон»… Что за Группа «АукцЫон»?… На второй день обучения к Илье подошел его сокурсник с «ирокезом» на голове, представился Димой (потом играл в группе «Колыбель для Кошки»). Новые друзья напились портвейну в ближайшей подворотне – Илья, хоть и был ребенком домашним и, соответственно, малопьющим, не ударил в грязь лицом и едва добрался до дома. После столь теплого знакомства новые друзья, вновь встретившись в кинотехникуме, решили посетить Рок-Клуб. В течение девяностого года Илья и Дима пропустили только один рок-клубовский концерт – и то только потому, что в тот злосчастный день в Ленинграде проходило одновременно два концерта в разных местах, а Илья в то время еще не овладел техникой манипулирования временем и пространством… Друг Ильи по кличке «Тормоз» (теперь он директор сети книжных магазинов на Невском проспекте) составлял Илье и Диме компанию, и три совершенно оторванных студента кинотехникума ходили на все подряд и записывали все подряд, фанатели от «Дурного влияния», «Петли Нестерова», «Патриархальной Выставки», «Ноля», Цоя – студентам нравилось абсолютно все. Они были похожи на дикарей с Чукотки, оказавшихся в большом городе и полюбившими его всеми фибрами своих чукотских душ. «Мы оказались в мире, где есть свобода, где я почувствовал, что я не один такой придурок, каким меня считали во дворе, а что есть место, где таких придурков много и я там свой среди своих», — говорил Илья. – « И тогда я решил никогда не возвращаться в свой двор». И больше он никогда не общался со своими одноклассниками и дворовыми друзьями. Быстро появились новые друзья – теперь те из них, кто не умер, стали людьми известными. Первую группу друзья собрали в техникуме. На чердаке было выделено помещение, одна гитара была выпилена из ДСП, вторая была «Музима» и служила бас-гитарой. Западную музыку молодые рокеры начали слушать с таких монструозных групп, как SLAYER и KREATOR. При этом Илья любил еще и «Калинов мост», и эта двойственность – байкерская металлическая звероподобная музыка и лирическая акустика – осталась с ним на всю жизнь. Старая рок-музыка прошла совершенно мимо – для Ильи до сих пор совершенно чуждыми остаются такие группы, как DEEP PURPLE и LED ZEPPELIN. Однако в тринадцатилетнем возрасте он открыл для себя Игги Попа и теперь иногда отдает должное старому року. Первый коллектив Ильи назывался «Эксгуматор» — вокалист учился курсом старше и обладал жутким голосом. Тексты «Эксгуматора» сводились к известным строкам «Чудовище вида ужасного схватило ребенка несчастного». Чем страшнее, тем лучше. Горы трупов и крови. «Эксгуматор» попал на прослушивание в Рок-Клуб. Зал был набит битком. Официально на прослушивание была заявлена дружественная «Эксгуматору» группа «Ф-1». «Эксгуматор» в полном составе и сильно нетрезвый явился поболеть за своих друзей и порадоваться их успеху. А друзья, в частности, вокалист «Ф-1» сказали нетрезвому «Эксгуматору»: «Хотите, мы урежем свое выступление и вы сыграете несколько песен?». Нетрезвый «Эксгуматор» был ошеломлен предложением, но согласился. Перед «Ф-1» играла группа «Орден». Члены группы договорились с «Орденом», что «Орден» даст «Эксгуматору» свои инструменты. «Орден» благополучно отыграл свой традиционный хеви-метал в духе «Скорой помощи» — музыку понятную и знакомую посетителям Рок-Клуба. И после этого благолепия неожиданно появившийся на сцене «Эксгуматор» начал заколачивать свои зубодобродетнльно-молотильные композиции, равных которым никто еще на сцене Рок-Клуба не слышал. На Рубинштейна 13 ничего похожего никогда не было. Вокалист решил показать себя – то ли с испугу, то ли с перепою – орал, катался по сцене, ревел – всем своим видом демонстрировал, что живет он только раз. Илья же за все время выступления ни разу не поднял глаз от своих ботинок – так ему страшно было смотреть в зал. Никто в зале не понял ни ноты, ни слова, но музыка «Эксгуматора» залу понравилась, и публика проводила новую неизвестную группу аплодисментами. А аплодисменты – это наркотик… «Эксгуматор» просуществовал не долго – около полутора лет. Илья начал слушать музыку, близкую к «инди», и отошел от металлистов. Вторая группа, члены которой были оголтелыми панками — SEX PISTOLS, EXPLOITED – и пел в которой Костя «Кот» Смирнов, ныне киноактер, играла музыку в стиле своих кумиров и называлась «Негодники». Илья Черт играл на барабанах, не пел, через пару лет перешел на гитару. В ДК «Кировец» группа записала первый альбом, первый концерт был дан в институте Герцена. На концерт пришли все педагоги, вся администрация. В целом, зрелище было жуткое. «Дядя Гитлер – мой друг, он боролся за меня до конца», пели «Негодники» и зал, включая педагогов и администрацию, тихо внимал. Через некоторое время в группу «Негодники» пришли новые музыканты, и коллектив, заигравший жесткую индустриальную музыку, сменил название на TOXIC WASTE. Группа вошла в обойму «Тамтамовских» коллективов в группу ALEX. Теперь вместе играли барабанщик из группы «Штормовое предупреждение» Саша Припачкин, гитарист Алексей Алфеев – гитара, Илья Черт – вокал. Музыканты группы были достаточно профессиональны и в силу этого ALEX играл на всяческих фестивалях, куда металлистов, прежде обычно не приглашали. Музыка ALEX со временем становилась все более легкой и коммерческой, однако, записав один альбом («Good luck!»), ALEX прекратил свое существование. Музыканты стали задумываться о жизни, устали играть и занялись обустройством своего быта. Как-то раз Илья пришел на репетицию металлической группы SURFING STONE. Группа играла что-то вроде гранжа. Илья послушал, посидел с ребятами, попил портвейна – вместе с ним на репетицию пришел и гитарист Алексей Алфеев. Поиграли вместе, попели, еще раз попили и разошлись. Потом ALEX распался окончательно, а Илья еще раз встретился с музыкантами SURFING STONE. Вот таким естественным путем образовалась группа MILITARY JANE. Шагая в ногу с молодежной модой, MILITARY JANE играла кавер-версии любимых на тот момент коллективов – NIRVANA, PEARL JAM, ALICE IN CHAINS и свои песни, очень похожие на кавера любимых групп. Группа приобрела локальную клубную популярность и, в принципе, могла так и остаться навсегда одной из клубных, варящихся в собственном соку групп, если бы не Юрий Шевчук.
Готовился фестиваль 1996 года на Петровском стадионе и одним из условий участия в нем было то, что группа должна исполнять песни на русском языке. Илья был хорошо знаком с Игорем Тихомировым, работавшем в клубе «Полигон», который и порекомендовал Шевчуку MILITARY JANE. Юрий Юлианович послушал музыку молодых экстремалов и сказал, что все круто, что играют парни отлично, но, к сожалению, не понимает ни слова из того, что поет Илья. А так – все хорошо. Для MILITARY JANE тексты писал отдельный человек, хорошо владевший английским. Илья знал язык не очень хорошо и, заучивая новый текст, каждый раз мучился. Участвовать в фестивале всем членам MILITARY JANE очень хотелось, и музыканты решили сделать три песни на русском языке.«Весна в метро» и «Мама» — песни, переведенные с английского на русский и исполненные MILITARY JANE на фестивале – открыли группе дорогу на так называемую большую сцену. После концерта на «Петровском» Илья и его товарищи глубоко призадумались – а стоит ли продолжать петь на английском, если публика жаждет слышать родное русское слово? Илья писал песни уже много лет и, взяв в руки гитару, спел их своим коллегам. Коллеги пришли в ужас. Им металлистам в законе, песенки под гитару – тра-ля-ла да тру-ля-ля… Какой кошмар… Что с этим со всем делать? Группа MILITARY JANE ушла в тяжелый запой и пребывала в нем месяца три, переживая творческий кризис. В итоге потихонечку, постепенно музыканты сделали пять песен на русском и стали их играть, перемежая привычными, английскими. Публика пришла в недоумение, но, со временем, стала привыкать. Альбом группы «Пилот» «Живой концерт», в принципе, был сделан именно в то время – песни «Альтернативный Новый год», «Рядом» — это песни того периода. Илья дал кассету с записями MILITARY JANE Рикошету, а тот передал его Константину Кинчеву. Кинчеву группа понравилась, Рикошет же дружил с Ильей и предложил познакомить его с Кинчевым. Илья согласился и вместе с Рикошетом пришел к Косте в гостиницу «Октябрьская». Г-н Кинчев в момент приема гостей был не слишком трезв и слегка высокомерен по отношению к молодому неизвестному артисту. Он сделал Илье предложение, которое впоследствии он (Илья) стал считать супервыгодным, но тогда, в момент собственно предложения, посчитал для себя оскорблением и гордо отказался, едва не обматерив маститого рокера. Кинчев предложил Илье и его коллегам поехать в тур с «Алисой» в качестве технической группы – заниматься аппаратом, настройкой, саундчеком и играть перед выступлением «Алисы». Илья жутко обиделся, сказал, что он, известный в Питере музыкант, никогда не будет таскать аппарат для кого бы то ни было. Прошло немного времени, и Илья, поняв, что Кинчев относится к их первой встрече с юмором, стал относиться внимательно к творчеству «Алисы» и изменил мнение как о встрече, так и о самом Кинчеве. MILITARY JANE взяли направленность текстов от «Алисы», но музыка Кинчева молодых музыкантов не устраивала, поскольку для них это был уже прошлый век – хард-рок, хэви-метал, все это было малоинтересно, и MILITARY JANE продолжали делать крен в альтернативную музыку. Запись альбома «Война» была затеяна Ильей. Он пригласил массу музыкантов – там играли несколько барабанщиков, играли все, кто на момент записи случайно оказывался в студии. Запись голоса в некоторых песнях происходила в знаменитой ротонде, между жилых квартир, Илья не использовал сэмплеры и писал живые шумы, выставляя микрофон в форточку – альбом в этом смысле можно считать в полной мере андеграундным. Успех «Войны» придал музыкантам бодрости, они поняли, что – «вот, началось!» «Живой концерт» вышел почти одновременно с «Войной» — это были записи в основном сделанные в «Полигоне». В период войны группа находилась в состоянии депрессии, подавленности, оторванности от жизни, и на альбоме чувствуется налет подросткового нигилизма – он очень нравится молодым людям, некоторые из них до сих пор говорят Илье, что круче «Войны» он уже больше ничего не запишет. Однако все альбомы «Пилота» совершенно разные по настроению – музыканты пытаются сохранить в творчестве корни MILITARY JANE, когда к созданию каждой песни они относились как к картине, сочинение музыки было близко к живописи или компьютерной графике, авторы придумывали зрительные образы, фон, подбирали цвет и создавали песни, настроение которых могло быть навеяно кинофильмами, пейзажами, книгами. «Не запишем, потому что уже ушли от того настроения и сейчас оно уже другое. А завтра будет отличаться от сегодняшнего. А послезавтра – от завтрашнего. «Живой концерт получился очень злобным, серым и агрессивным, в тот момент Илья и группа переживали момент смены образа жизни – уход от клубного беспредела, от вещей, отягощающих творческий процесс и процесс жизни вообще, самой легкой из которых был алкоголь. Место алкоголя и несколько более экзотических вещей заняло погружение в медитацию и изучение специальной литературы. Илья и гитарист группы Роман Чуйков теперь просиживали на балконе целые вечера, обсуждая Библию, которую Роман тщательно изучал. Стали разбирать основы буддизма, в который влезли с головой и года три очень плотно с этим работали. Илья стал заниматься акробатикой, йогой, тай-цзы, недели проводил на берегу залива, и все это вылилось в «Сказку о Прыгуне и Скользящем». Это была целая система мировоззрения, выработанная Ильей и Романом, система абсолютно обоснованная, стоящая на реально существующих фактах. «Сказка» была записана, что получилось совершенно случайно. Группа собиралась сделать что-то вроде «Войны №2» — просто записать песни, похожие по стилистике. Роман совершено неожиданно предложил: «Давай сделаем сказку». Илья сел сказочку писать – легче легкого, думал он. Главное – красивое начало. Написал первые две строчки, которые и остались в этой сказке. И тогда к нему в первый раз пришел Прыгун. К тому времени к системе тренировок, разработанных Ильей и Романом, прибегали уже человек пятнадцать, и Илья, получив просветление после написания первой строчки сказки, вылил на бумагу всю эту систему, чтобы сделать ее доступной каждому. Вот так и получилась «Сказка о Прыгуне и Скользящем».
